АНДРЕА ЧАСОВСКИ
ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ В ЛИПКИЕ ЩЕКИ
Прекрасные дети, заляпанные патокой, жидкой карамелью и сахарной пудрой, сидящие на мармеладной поляне и поедающие шоколад. Я удивляюсь: почему художники и поэты – те, кто претендует на Вкус и Изысканность – обходят Изысканное с такой тщательностью, что инспектора из Полиции Нравов уже ставят их полотна и стихи в качестве “воспитующего” в программах по “исправлению” и “назиданию”. Видимо, школы искусств обучили, в первую очередь, судей и полицейских, а потом “деятелей культуры”, привив и тем и другим отвращение к Прекрасному, со всем преклонением перед тем, что зовется “академизмом” и “классицизмом”. О! – там прекрасно обучают падению ниц перед сонмом бородатых мужиков, то – деятели культуры прошлого!
Дети, вымазанные слюнями, отрыжкой и карамелью… Чем объяснить то, что они все время упархивают прочь от пронзительного взгляда тех, кто “с музами ведет беседу”. Упархивают… А вроде бы бескрылые создания…
Итак, мармелад, липкая сладкая крошка, топленый сахар, ваниль и пастила. Кухня ароматов. Из первых детских восторгов, леденцов на палочках, огненных драконов, сахарной ваты, конфетти, липких щек, ореховых пирожных, мастурбирующих пятиклассников в переполненном школьном автобусе.
Революционно – детство. Оно же – желанно. Старость – скучна, немощна, сволочна, консервативно. Магия, порнография, революция – первые три побуждения каждого появившегося на свет. Требование волшебства – в самом факте рождения.
- Я – чародей! – так орет новоявленная человеческая особь и требует перерезать ей пуповину.
- Порнографии!!! – И хватает мать за сиську обеими руками.
- Революции! – И ссыт какой-то чужой бабе, тискающей дитятю и противно ей причмокивающей, на колени.
Первые три реализованных желания, реализованных без промедления и совещаний, без осторожности и опасений. Без компромисса!
Дай им волю и заговорят заброшенные могилы, радостно засмеются в лесу звери, болотные чертенята и краеугольные выступы звезд заострятся и засверкают пуще прежнего. Рассыплет свое гостеприимство по всем пригоркам и опушкам лесной пряничный домик, на улицах надоедливые серые булыжники будут заменены на разноцветное монпансье веселыми рабочими. Острова будут заняты дикими мальчиками, которые провозгласят там свои колонии и откроют заново пиратские гавани, где распутство, бесполезные побрякушки, веселый смех и отчаянная удаль будут провозглашены высшими добродетелями.
Утром – сон до обеда, после обеда – дуэли, чтение, излишества, касания друг друга различными частями тела, после – праздник, танцы, игра, походы и завоевания. Ночь – время заговоров, колдовства, радений, магических ритуалов, время общения с духами и Богами, разговоры с мертвыми.
Прекрасные фантазеры. Они жуют шоколад и целуют друг друга в подслащенные губы.
Вам нет места в этом мире. Как нет его и нам – слишком рациональным, озабоченным футболом, работой, покупкой новой мойки в кухню.
Под окном проходит отряд вооруженных школьников. Я выбегаю во двор, бегу за ними, падаю, кричу во всю немощь своих сморщенных легких… я кричу им, чтобы взяли меня с собой, в царство колдунов и фей, людоедов и пиратов…
Разумных желаний нет… и не должно быть!
НИЧТО ИЗ ТОГО, ЧТО МЫ ГОВОРИМ, ВАМ НЕ ПОМОЖЕТ |
|